«ЦЕРКОВНОСЛАВЯНСКИЙ  ЯЗЫК  ЯВЛЯЕТСЯ  ВЫРАЖЕНИЕМ ЧУВСТВ  ХРИСТИАНСКОЙ ДУШИ»

В своем большинстве святые, говорившие о богослужебном языке, были против перевода службы

на русский язык. При этом многие святители указывали на непонятность богослужебных текстов

и призывали решить эту проблему  новым переводом на тот же церковнославянский. 

Дискуссия о богослужебном языке Русской Церкви не утихает уже не один

десяток  лет. 

В этой статье представлены аргументы  в защиту  церковнославянского

языка.

***

Святые отцы также писали молитвы не на разговорном греческом, но либо по библейским образцам,

либо возвышенным и архаизированным литературным слогом. Зачем? Очевидно, чтобы отделить

молитву от обыденной речи.

Язык сердца старше слов, но как он выражает себя в словах, так и учится при помощи слов лучше

выражать себя. Церковнославянская письменность – это школа выразительности языка молящегося

сердца.

***

Святые Кирилл и Мефодий с самого начала не переводили на разговорный язык, но создавали язык

библейский, как это делали до них другие переводчики Писания.

Мы почитаем церковнославянский язык не как сакральный по природе, но как священный в силу

предназначения, приданного ему святыми просветителями славян. 

***

Молитва – общение, но особого рода. Зная, что Богу не нужны наши слова, чтобы понимать нас, мы

хотим в этом общении с Ним выразить настроение, нужное нам самим для того, чтобы быть

обращенными к Богу. Для этого иногда нужны собственные слова, иногда молчание, а иногда чужие

слова, написанные из большего опыта, чем наш: они даются как бы на вырост. Но если чужие, то чьи:

такого же, как мы, современного человека, или святых, которые уже прошли путь христианской

жизни?

– Конечно, святых, и даже сам их способ выражения, порядок слов для нас дорог.

***

Церковнославянский язык лучше приспособлен для передачи высоких богословских истин

именно потому, что ради этого он и создавался.

***

Понимание и осмысленность в Церкви являются целью, достигаемой не сразу и с трудом, как было

показано словами св. Василия Великого. 

Все библейско-богослужебные языки православного мира складывались как особые, не

употребительные в быту, то есть священные.

Церковнославянский язык – фундамент и опора всего русскоязычного церковного предания.

Современный человек слаб и изнежен, но к такой «ноше», как постижение языка молитвы своих же

предков, пока еще способен.

Молясь на языке своих предков, с которыми мы имеем общую неразрывную историю, мы молимся

именно на своем языке.

***

Церковь никогда не спешила к «максимальной открытости» своего учения всем подряд, но

постепенно открывала его посвящаемым. 

Церковнославянский язык мы рассматриваем как часть русского, но особую, подобно тому как в

доме может быть часовня, домовый храм или красный угол.

Человек, усвоивший церковнославянский язык опытом участия в богослужении, вовсе не переводит

слышимое им на русский, но молится в уме прямо на церковнославянском.

***

Русский народ имеет тысячелетнюю христианскую культуру, которую нельзя просто взять и заменить

на новодел, как нельзя омолодить дерево, содрав с него кору.

Язык молитвы не должен смешиваться с языком повседневного общения. Употребление

высокопарных терминов из религиозного регистра языка в общении – комично.

Возвышенность церковнославянского языка – это не тот пафос и как бы удвоение, которые

отличают возвышенность современных языков. Она создается самой его отрешенностью, позволяя

ему сохранять архаическую простоту и непосредственность, в то же время выражая сложные и

высокие богословские идеи. Сравните, например, несколько тяжеловесное «истинно, истинно

говорю вам» и энергичное «аминь аминь глаголю вам», или в Песни Песней: «возлюбленный мой

принадлежит мне и я ему» и «брат мой мне и аз ему».

***

Представим, что древнюю иконопись заменили на модный портрет XVIII в., изображая в этом стиле

святых и рассчитывая на то, что так они будут более реальны для современников. Так и было

сделано, только на уровень благочестия «галантного века» это не повлияло; теперь картины той эпохи

выглядят крайне наивными, а иконы древнего стиля сохраняют свою выразительную силу.

 ***

Не Церковь существует для сохранения церковнославянского языка, но он помогает лучше

сохраняться Церкви.

Утверждение, согласно которому люди отходят от Церкви из-за церковнославянского языка –

спекуляция, не подкрепленная научными данными. Зато у нас есть исторический опыт,

показывающий, что реформы часто разрушают церковное согласие.

***

Сложность богослужебных текстов, наверное, должна способствовать сосредоточению во время

молитвы. Если она этому не способствует, то не из-за языка собственно, а из-за неприятия сложности

как таковой современным человеком, избалованным упрощенной подачей информации. Развитие

церковнославянского просвещения могло бы помочь ему обратить внимание на этот свой недостаток

и начать работать над ним.

***

При регулярной молитве на церковнославянском языке не приходится прибегать к словарям,

учебникам, подстрочникам и параллельным переводам: он выучивается сам, толкуясь на

основе тождества выражений, употребляемых в разных контекстах. 

***

 Церковнославянский язык своей отрешенностью от современности

погружает человека не в прошлое, но в вечное.

Источники:

101 возражение в защиту церковнославянского языка. 

Илья Сергеевич Вевюрко, к.филос.н.

МНЕНИЯ НЕКОТОРЫХ РУССКИХ СВЯТЫХ XVIII – XX ВЕКОВ ОТНОСИТЕЛЬНО

РЕДАКТИРОВАНИЯ ЦЕРКОВНО-СЛАВЯНСКИХ ТЕКСТОВ     Иеромонах Афанасий (Дерюгин)

ЦЕРКОВНОСЛАВЯНСКИЙ ЯЗЫК – МЕРТВЫЙ ИЛИ ЖИВОЙ?  Лариса Маршева