Внутри себя или вовне каждый человек имеет опыт

соприкосновения со злом.

Вся его жизнь проходит на фоне того осознания, что зло существует и что от участия в

нем, прямом или косвенном, он не может быть вполне свободен.

Но человек может искать эту свободу в противоположном злу добре, которое, ни

смотря ни на что, также существует в  пространстве истории и жизни.

Однако, оно не даётся нам «равномерно» и естественно наподобие того, как нам дан

воздух. Пребывание в добре подразумевает свободный личный выбор, который

возможен  благодаря природе человека, сотворенного по образу Божию.

Вопрос о причине присутствия зла в мире остается стоять перед

человеческой культурой.

Почему есть смерть? Почему умирают невинные? Почему наша жизнь

непредставима без страдания, болезней, ощущения конечности? Можно ли вообще

признавать что-либо ценным в этом мире, во всей вселенной, если пролита одна

единственная «слезинка» ребенка?

Подобные вопросы из века в век жгут совесть, не давая человеку возможности

благодушествовать в горделивом сознании собственного превосходства над всем сущим,

в самовосхвалении разума, технологий, прогресса. Искусство и культура в этом смысле

всегда были прекрасным противоядием против подобного разрушительного безразличия к

боли и страданию.

Своего предельного накала проблема зла достигает внутри христианского мировидения.

Ведь мы верим в то, что Бог есть любовь, что он задумал мир совершенным. Как может

Он, будучи Благим, взирать на весь ужас истории и не преодолеть его на корню?

А, если Бог свободно терпит зло, то это означает, что Он не благ. Если же Он не способен

на победу добра над злом, то христиане сильно преувеличивают Его всемогущество.

Примерно так можно кратко сформулировать эту проблему, которая на богословском и

философском языке называется теодицеей (богооправданием).

Проблема эта действительно серьезна и глубока. Она затрагивает глубинные

струны бытия человека, его совести. Поэтому христиане не могут

отмахнуться от нее как от чего-то  незначительного, появившегося в

результате отсутствия благочестия у тех, кто такие вопросы задает.

О понятии зла

Прежде всего обратить внимание на различие между злом, как категорией нравственной, и

злом, как объективной «естественной» данностью.землетрясения или иные природные

бедствия, уносящие бесчисленные жизни, мы полагаем злом. Но этим же словом мы

именуем дурные поступки, проистекающие из человеческой свободы и произвола.

Силы природы, порожденные природными же законами, несут в себе угрозу. Явления

природы, исследуемые в логике самой природы, вне отсылки к человеку могут оказаться

благом, дающим возможность существования миропорядку в целом.

Однако если мы исходим из того, что оппозиция добро-зло - оппозиция

нравственная, то крайне сложно оценивать явления природы именно с этой

нравственной стороны, ибо нравственное измерение бытия появляется только

там, где существует свобода. Человек именно как свободное существо, далеко не

всегда предопределён к тому, чтобы выстраивать свое поведение тем или иным

способом. А значит, его причастность добру или злу становится категорией

нравственной, его выбором, его способом выстраивания своей жизни.

Итак, перед нами как-бы два вида зла. В первом случае, оно

вписано в существование природного мира и является, по

существу, злом-для-нас. Во-втором, оно проистекает из

человеческой свободы.

Мир природы: совершенство или чудовище?

Сегодня мы воспринимаем природу как протекание физических процессов.

У этих процессов нет никакой иной цели кроме собственного существования.

Иными словами, целью природы является сама природа. Она «нейтральна» с духовной и

нравственной точки зрения.

Когда мы смотрим на залитые солнцем луга, на синеву рек, слушаем пение птиц, мы

можем разглядеть в этой красоте лик Бога, здесь Он открывается без труда.

Но если взглянуть на природу с другой стороны, то быстро обнаружим, что вся эта

гармония сопровождается, а, в действительности, поддерживается смертью.

Всякая жизнь питается другой жизнью, любое существо во времени и пространстве

должно освободить место иному существу.

И в рамках земного существования подобное положение дел становится страшной,

отталкивающей нормой, без которой продолжение этого существования невозможно.

Приведем пример: сколько бед в истории человечества принесла вулканическая

активность. Извержение Везувия стало символом природной катастрофы, унесшей

тысячи и тысячи жизней, похоронившей под слоем пепла некогда прекрасный

процветающий город. Однако, наука говорит о том, что вулканы необходимы.

Их извержения формируют земную мантию, благодаря чему наша планета может

формировать атмосферу, и, следовательно, поддерживать на себе жизнь.

Можно цепенеть при мысли о ней, можно бунтовать против такого естественного порядка,

можно, напротив, относится к смерти стоически и мужественно. В конце концов ничего из

этого не имеет значения.

Современное атеистическое сознание идет по этому же пути. 

Смерть – неотменяемая часть вечного бытия.

С христианской точки зрения ибо «Бог есть любовь и пребывающий в

любви пребывает в Боге и Бог в нем». Это фундамент Евангелия,

фундамент нашего  видения Бога, мира и  самих себя. 

Зло вписано, как мы уже говорили, в порядок природы. В подобной логике оно и не

является злом. Это совершенно естественный феномен, у которого есть физические

причины и физические же следствия.

Второй путь познания, можно назвать духовным. И специфика его состоит в том, что когда

мы пытаемся дать злу некое рациональное логическое объяснение, мы неизбежно

«нормализуем» его. Зло, с христианской точки зрения, не может быть нормой, оно –

оскорбление Бога, не создававшего зла и смерти.

Чтобы понять суть христианского видения зла, необходимо фундаментально изменить

саму оптику взгляда, которым мы смотрим на мир, других людей и самих себя.

Одной из  вершин такого взгляда можно считать мысли преп. Исаака Сирина:

«Сердце милующее –  это горение сердца о всем творении: о людях, птицах, животных,

даже о демонах и всяком  создании Божием. А посему и о бессловесных, и о врагах

истины, и о делающих ему вред  он постоянно молится, чтобы сохранились и были

помилованы, а также о естестве  пресмыкающихся молится с великой жалостью, какая без

меры возбуждается в сердце его  до уподобления во всем Богу».

Для того, чтобы мир был увиден во всем своем объеме, необходим

любящий и милующий взгляд на него. 

Таким образом, мир открывается одновременно и как отражение славы Божией, море

творения, простирающееся повсюду, свободное от насилия и злобы, и как пространство

ужаса и отчаяния, то, что нуждается в последнем преображении, возвышении, на которые

мир не способен своими собственными силами.

Причина зла

Наверное, нет более непонятного и абсурдного для современного мышления учения чем

то, которое говорит о том, что мы живем в последствиях изначальной катастрофы.

Тем временем, на этом и основывается Священное Писание как Ветхого, так и Нового

Заветов. Мир пал и «лежит во зле». Но изначально он таковым не был. Его история – это

история его пленения «державами» и «княжествами» мира сего, в их непрестанной

враждебности Царству Божию.

Создавая человека, по Своему образу и подобию, Бог творит в мире пространство

автономии, способной на отказ от Него, на то, чтобы связать себя и физический порядок с

иным «повелителем». По выражению преп. Максима Исповедника человек – это граница,

рубеж бытия, так как соединяет в себе два различных онтологических начала: физическое

и духовное. Он жрец творения, тот, через кого мир должен стать обоженным, открытым

для присутствия Бога. Но он же может стать причиной, и становится, отпадения мира от

Творца.

Это не означает, однако, что божественный замысел о творении оказался расстроенным.

Но, начиная с человеческого отступления, Богу в истории противостоит реальная сила

неповиновения, а Его воля и благость оказываются скрытыми «тусклым стеклом»

вселенского разложения и смерти.

И, наконец, следствием падения Адама оказывается и то, что окончательное

торжество божественной Правды может быть реализовано только через Христову

смертную победу над смертью.

Христиане утверждают, что так как зло изначально является следствием человеческого

выбора, оно не имеет некоторого высшего духовного смысла или содержания. Оно есть

случайность, тень бытия, лишенное своей собственной сущности.

Иными словами, зло – это чистое отсутствие блага, добра.

Так же как грязь и уродство являются отсутствием чистоты и красоты.

Остается, однако, последний, и, по существу, единственный вопрос. Вопрос этот задает

Иван Карамазов в великом романе Достоевского: хорошо, допустим, мы поверили в

финальную победу Бога, в то, что в конце истории зло будет окончательно истреблено, что

Господь утрет слезы людей, что Он будет все во всем. Но это не отменит того факта, что

сами слезы были, были страдания невинных. Пусть зло – это тысячу раз отсутствие добра,

пусть оно не способно на последнюю победу. Такая метафизика не отменяет его

действительной силы. Той силы, которая может разорвать человека на куски.

Будущее  человечества – говорит Иван – не стоит одной

единственной пролитой слезинки ребенка.

Наверное, никто столь глубоко и ярко не формулировал эту проблему. Не велика ли цена

спасения? Не будет ли любой связный ответ на этот вопрос усыплением нашей совести,

проявлением жестокосердия?

Оказывается, что страдание, на которое мы так или иначе обречены,

являются ценой нашей свободы, нашей человечности.

Жертва Христова, Его вечная Пасха. Солидарность Господа в нашем страданием,

нашем одиночестве и потерянности. Он словно говорит нам:

«Дети, жизнь действительно страшна, ибо князь века сего никогда не даст в

истории возможности окончательной победы Царства Божия, но Я с вами

до скончания века. Там, где ты, человек, наиболее потерян, где ты видишь

только обвал, Я ближе всего к тебе».

Пасхальная вера христиан состоит в том, что до окончания мира последний всегда

будет расколот на свет и тьму, радость и страдание.

Жизнь и смерть сосуществуют вместе в ожидании последней жатвы Господней.

Судьба христианина - противостоять миру зла милосердием и любовью,

которые только и способны разорвать причинно-следственную свистопляску

злобы и ненависти. А наша поддержка в этой борьбе – Сам Христос.

Наше утешение может состоять в том, что когда мы видим смерть, то с полной

уверенностью скажем: это не лик Бога, а  отвратительное лицо Его врага.

Того врага, с которым Он Сам вступил в смертельную схватку и которого

он победил.

Христианский взгляд на мир не оптимистичен, т. к. победа Бога не будет

состоять в примирении добра и зла, милосердия и насилия. Она есть победа

над самим миром, в  его злобной мирской логике. Она суть суд миру,

освобождение от его оков, от рабства «княжествам» и «державам».

Трудами братии Валаамского монастыря