«Пища не приближает нас к Богу; ибо, едим ли мы, ничего не

приобретаем; не едим ли, ничего не теряем» (1 Кор. 8:8).

Несколько странно выходит. Если «пища не приближает нас к Богу»,

для чего тогда пост, воздержание?

 Пища сама по себе не имеет никакого духовного значения и служит для питания

тела. Весь животный и растительный мир отдан во владение человеку и может

использоваться для еды. В самом по себе приеме пищи нет никакого греха.

Но грех может возникнуть в связи с греховной мыслью. Поэтому одно и то же дело

может быть или не быть грехом в зависимости от той мысли, которой это дело вызвано.

Например, авва Дорофей повествует об одном послушнике, который отличался

крайним незлобием, даже в случаях упреков и оскорблений, ему наносимых.

Однажды Дорофей спросил его, как он, будучи таким молодым, приобрел эту

добродетель. «Мне ли обращать внимание на их недостатки или принимать от них

обиды как от людей? Это – лающие псы», – ответил послушник.

Оказалось, в основе его невозмутимости лежала гордость.

Также бывает, что один и тот же поступок имеет неодинаковое значение в

различных обстоятельствах. Например, когда апостолы осудили поступок

блудницы, возлившей драгоценное миро на голову Господа, они говорили, в

общем-то, верные слова: «Можно было бы продать это миро за большую цену и

дать нищим» (Мф. 26:9).

Но неправильна их мысль была именно в контексте данной ситуации, потому что

поступок блудницы не считался обычным будничным пожертвованием мира, это

было нечто большее.

Таким же образом и вкушение или невкушение пищи в зависимости от цели

имеют различный смысл и значение, хотя само по себе питание тела безразлично

по нравственным меркам.

В чем идея поста?

В том, чтоб каждый нашел в себе мужество увидеть себя вот такой же блудницей,

увидеть глазами сердца. Не отворачиваясь, пристально вглядеться в себя и

осознать, что наша жизнь наполнена внутренним блудом и мы ежедневно

изменяем Господу. Духовным блудом святые отцы называли всякую принятую

нами греховную мысль, то или иное нечистое пожелание, овладевшее человеком.

Сюда же мы отнесем забвение о Боге, эгоизм, рассеяние внимания, отдание себя

во власть какой-либо страсти. Любой грех, внутренний или внешний, по сути,

является блудом. Все это человек должен разглядеть в себе; разглядев,

возненавидеть; возненавидев, оплакать, и с этими слезами прийти к Господу, как

пришла блудница. А придя, принести драгоценное миро – свою бессмертную душу

и всю ее потратить на Иисуса.

А теперь попробуем вообразить, что вот этой блуднице, валяющейся с воем у ног

Христовых, предлагают жаркое с курочкой, и она, усевшись удобно, приятно

кушает. Не сходится как-то... Но именно такая и получится картина, если мы,

вернувшись с великопостного богослужения домой, сядем за богатый стол.

Грош цена такому покаянию и такому христианству. Удавившийся Иуда окажется

более честным, чем такой христианин.

И здраво, и естественно в дни святой Четыредесятницы по возможности

ограничить себя от разного рода вкусностей, приводя в некоторую гармонию

состояние души и тела. Скорбит душа – утесняется тело. Утесненное же тело

подтягивает и душу. Постится тело – постится и душа. Воздержание в пище –

средство помощи душе.

Именно поэтому и говорит сегодня апостол Павел: «Едим ли мы, ничего не

приобретаем; не едим ли, ничего не теряем».

Неядение – лишь средство. Не нужно думать, что, не поев день или два,

мы что-то приобрели. Но это способно помочь нам в нашем покаянии, при

правильном понимании  происходящего.

Но отношение к утолению голода может повлиять на расстояние

между нами и Богом.

Будем помнить, братья и сестры, что христианство не религия еды, но – любви.

Не будем давать много чести телесной пище и за столом, и в разговорах.

Есть у нас другая еда. Пища, пребывающая в жизнь вечную, с небес сошедшая и

дающая жизнь миру, – Тело и Кровь Господа (см. Ин. 6).

Есть у нас слово Божие, о котором восклицает псалмопевец: «Как сладки гортани

моей слова Твои! лучше меда устам моим» (Пс.118:103).

Духовной пищей нашей в наступающем посту станет великопостное богослужение

и рождаемое им покаяние. Как змея сбрасывает старую кожу, протискиваясь в

щель между камнями, так и мы должны будем постом и молитвой протиснуться к

обновлению души, оставив в прошлом нечто ветхое, к чему уже не должно быть

возврата.

Но для этого нам необходимы правильные мысли, даже и о еде. 

Источник:

Сергей Комаров.Портал «Православная жизнь»